Хочу обратить ваше внимание на анонс акции "Сделаем!" на Главной. Обсуждаемо.

А мне ситуация напомнила сказку "Теремок". Кто-то теремок строил(хотя в сказке об этом не говорится), кто-то постепенно его заселял и обживал, причём всем было место и каждый занимался свойственным ему делом. Всем было хорошо. А потом пришёл медведь и раздавил этот уютный общий дом. Надеюсь с нашим "теремком" - РОСА-этого не случится, как бы ни старался Градинаров. Сейчас он облил грязью большое количество творческих людей и саму организацию, а попробовал бы, чем "отлаживать" чужой "творческий процесс", создать что-нибудь своё, объединить своих последователей и выдавать миру литературные шедевры.

Находясь в Старом Осколе, к сожалению или к счастью, не читал современную версию рассказа о том как самого себя высечь розгами можно.. Ну, подобное самобичевание, с некоторых пор в моде у нас - традиция такая заморская... По поводу же "старости" РОСА и "непрофиссионализма" могу поспорить.. Правда некоторые "профессионалы" подобно "партийным лидерам" начала перестройки спешат отречься и обрушиться с критикой, но а как же "Росинка", например, где дети от 5 до 17 занимаются? А вот вчера только сдали в печать книгу студента института культуры Белгородского... Я горжусь тем, что произведения некоторых авторов совсем не похожи на то, что они писали семь лет назад, и их вполне можно назвать мастерами слова... Есть среди росовцев и те, кто на жизнь зарабатывает литературным трудом...Ну,вообще-то, это понятное дело - то жара, то дожди на фоне магнитной аномалии - вот и не видать бревна в своем глазу...А если серьезно, то на мой взгляд, дело в том, что существенная часть авторов, сотрудничающих в рамках РОСА, предпочитают иной круг общения , и иные формы, нежели обсуждение рукописей с Юрием Ивановичем либо на публике в литмастерской.. Но от этого они не перестают быть авторами

Как говорится, я Градинарова не читал, но...
Но я знаю Сергея Галиченко и РОСА. Если Старому Осколу и есть чем гордиться по части духовности, так это РОСА. Организация, ставшая Всероссийской, собравшая и взлелеявшая многих замечательных прозаков и поэтов, достойна всяческого уважения даже не за это. РОСА дала дыхание, создала круг общения для многих людей, просто читетелей и любителей словесности. Сергей Викторович, его помощники и сподвижники по определению не могут быть старомодными скаредниками и выгодниками, а РОСА стала зародышем замечательного движения художников-единомышленникв.
К нечастью, я не смог ни в чём помочь Сергею Викторовичу, и , пожалуй, взял у РОСА больше, чем мог бы ему дать. И надо не бить по рукам этим людям, а помогать им. Очень надеюсь, что публикации Градинарова, которого я искренне уважаю,не отобьют у РОСА желание и дальше жить и развиваться.А любая критика, изестно, способствунт укреплению духа критикуемых. Sic!

Размышления по поводу...

Находясь в Старом Осколе, прочитал заметку Ю.Градинарова в газете "Зори" по поводу "непрофессиональности" и "старости" Росы. Во-превых, даже если бы мы с Галиченко начали бы намекать на возраст росовцев, это было бы уже непонятно. А ведь Градинаров годится нам с Сережей в отцы. Так что "чем кумушек считать..." Во-вторых, "ас от литературы" не понял сущности сей организации. Это ведь не "могучая кучка", не ассооциация супер-профессионалов, каждый из которых зарабатывает себе пером на хлеб насущный. Это - культурный центр, где люди учатся, отдыхают, пробуют свои силы. И прекрасно! Люди тянутся к творчеству, это надо привествовать. А то, что они иногда слишком рьяно поддерживают друг друга, - тоже неплохо. Попробуйте человеку, впервые написавшему стихи, сказать мол, "это дрянцо". Он и писать больше не станет.
Удивительно, как городская газета вообще решилась написать такой пасквиль. Надо привествовать подобные начинания людей. А не высметвать их...

Уважаемые старооскольцы, городской Комитет Красного Креста производит сбор гуманитарной помощи пострадавшим в Краснодарском крае.
Требуется: вода, теплые вещи, обувь, продукты питания, детское питание, лекарства, технические приспособления, бытовая химия, средства гигиены.
Пункт приема: Старый Оскол, мкр. Интернациональный д. 15, Управление СоцЗащиты, городской Комитет Красного Креста (район Болгарского рынка)
телефон: 44-06-24 Галина Григорьевна.

Журнал «Председатель ТСЖ» при поддержке Комиссии Общественной палаты Российской Федерации по местному самоуправлению и жилищно-коммунальной политике проводит в 2012 году Всероссийский литературно-художественный конкурс «Мой дом – Моя забота».

Впервые конкурс был объявлен редакцией журнала в 2009 году. Главная его цель – привлечь поэтов, песенников, писателей и публицистов к созданию художественных произведений, способствующих возрождению морально-нравственных основ объединения людей по месту их жительства, развитию добрососедских отношений, воспитанию у граждан и подрастающего поколения самосознания собственника, формированию позитивных взглядов на технические инновации, способствующие ресурсосбережению, созидательным действиям по улучшению условий жизни в собственном доме, районе, городе. За истекшие годы в конкурсе приняли участие как граждане России, так и соотечественники из ближнего и дальнего зарубежья.

В 2012 году конкурс проводится в 4 номинациях: «Творить, Создавать, Жить» (учредитель номинации информационный портал www.jilsfera.ru) «Соседи» ( учредитель Ассоциация ТСЖ и ЖСК), «Теплый дом» ( учредитель ЗАО «Мосстрой-31»), «Альтернативная энергетика ( учредитель компания EnergyEko).

Победителей конкурса ожидают дипломы и денежные премии по каждой из номинаций.

Работы принимаются на конкурс до 15 ноября 2012 года по адресу: 127254, г. Москва, ул. Добролюбова, 19-44 либо по электронной почте: prtsj@mail.ru.

С требованиями конкурса по номинациям, а также с его итогами за предыдущие годы можно ознакомиться на сайте журнала «Председатель ТСЖ» (www.pr-tsj.ru) и на интерактивном портале конкурса «Мой дом – Моя забота» (www.pr-tsj.ukoz.ru).

Праздничное мероприятие, посвященное подведению итогов конкурса «Мой дом - Моя забота», состоится в декабре 2012 года в Общественной палате РФ.

Cостоялась встреча местных блогеров-активистов с сотрудниками Управления по экологии. На встрече было задано много вопросов, касающихся состояния экологии Старого Оскола. Если интересно, то ответы и отчет здесь - http://www.kavicom.ru/pages-view-4778.html

ДУХОВНОЙ ЖАЖДОЮ ТОМИМ
(другу моему Алксангдру Владимиорову)


Где-то году в девяносто третьем или четвертом был я участником Конгресса русских общин. Кажется, так это называется. Съезд проходил тогда в городе Курске.
Там много было всякого, но после дня работы, уже поздним осенним вечером, оказался я в одной легковушке с человеком в шинели генерал-лейтенанта казачьих войск. Сидел ещё есаул с нами и курский писатель Владимир петрович Детков.
Пьяны были все, в том числе и водитель. Наш генерал с переднего сидения давал ему команды на дорожных поворотах, и скоро наша черная «Волга» выскользнула на загородную трассу.
Я и сейчас не понимаю, каким ветром занесло меня в ту машину. Присутствие моё рядом с Детковым ещё можно объяснить, но как я оказался в свите генерала?
Впрочем, как только я назову его фамилию, вы поймете, что объяснение лежит почти на поверхности. А пока машина уверенно пожирала километры, и где-то через час за окном проплыли трубы атомной электростанции. Мы миновали город Курчатов.
А ещё через некоторое время машина соскользнула с асфальта и понесла нас по разъезженному проселку. Сидеть было неудобно, в бедро всё время упирался эфес шашки есаула, а и сам он время от времени засыпал, заваливаясь на меня.
Кругом стоял голый лес. Он оборвался внезапно в некоем поселении из пары деревянных домов, и когда мы выбрались наружу, то мне показалось, что мы находимся на поляне. Между домов на невысоком столбе горел сделанный под масляный электрический фонарь, и от того сумрак, окутавший хутор, казался ещё плотнее.
Генерал-лейтенант нестойко подошел к калитке одного дома и постучал прямо кулаком. Я ждал собачьего лая, но в открытую калитку вышел невысокий монах в капюшоне. К изумлению моему, генерал поцеловал руку монаха, и они скрылись во дворе.
Генерал долго не появлялся. Мы запрятались в салон, и мой есаул долго и внимательно меня разглядывал:
-Ты кто? – спросил он , но ответил Детков:
-Это писатель, его Михалыч пригласил.
Есаул недоверчиво поглядел на меня:
-Стихи пишешь?
-Да вроде нет, - начал я, но тот же Детков захохотал:
-Гляньте на него! А кто Михалычу в трапезной у Ювеналия кедринских «Зодчих» причитал от корки до корки? Да он же тебя расцеловал!
Теперь уже ничего не понимал я:
-Да кто он-то? Генерал?
Есаул опять с подозрением глянул на меня и выдал:
-Какой же ты писатель, если Михалыча не знаешь?
Но тут на улице появились генерал и монах. Монах подошел к окошку с моей стороны и сказал:
-Вы не могли бы зайти ко мне на пару минут? А Михайлович подождет, без вас не уедет.
Генерал плюхнулся на переднее сидение, перекосив «Волгу», и милостиво кивнул: ступай,мол.
Я и сегодня не знаю, почему монах вышел ко мне. Но если бы он этого не сделал, меня бы уже давно не было на свете.
Монах пропустил меня в калитку. Прошли освещенным двориком, вымощенным короткими пеньками, и оказались в доме.
В таких домах я до того не бывал. Являл он собой горницу, освещенную лишь масляной лампадкой в святом углу. Над лампадой, упираясь в обе стены, висела большая икона «Спас Нерукотворный».
Под окном с одной стороны от святого угла стоял деревянный топчан, умело прикинутый солдатским одеялом, с другой высился открытый книжный шкаф и стоял небольшой высокий стол с канделябром .Откуда-то из сумрака стручали часы-ходики.
Не сказав слова, монах зажег свечи в канделябре, и в комнате стало совсем светло. Он указал мне на громоздкий самодельный табурет у стола и сам стал за ним с другой стороны, как за конторкой.
Потом он сказал слова, ставшие единственными за все время нашего знакомства. Он сказал:
-Я схимонах Илларион. Когда будет трудно – смело приезжайте, только один. Посидите, сколько надо, а я пока перелистаю Иустина-философа.
И он умолк, уйдя в книгу. А я сначала с удивлением глядел на странного хозяина. На вид ему – лет пятьдесят, всего на десяток лет меня старше. Высок, лицом светел. Я слышал раньше, что в схимонахи постигаются глубокие старцы, а тут – мужчина в соку. А главное – какое ему до меня дело?
Секунды разреженно капали с ходиков, и со мной стало происходить непонятное. Здесь, на этой табуретке, я начал чувствовать себя, как на скамье подсудимых. Я вдруг до озноба, до крупных мурашек на спине осознал, что Илларион знает обо мне ВСЁ. Ну, то есть, даже больше, чем знаю я сам. Ему ведомо, что я докатился до пропасти, что я почти пропал.
И когда Илларион глянул на меня, в глазах его читалось Иустиново поучение: «Ежели кто может вещать истину, но не делает этого, тот будет порицаем перед Богом». Нет, монах не произнёс этих слов. Они звучали в его молчании.
Наш разговор так и проходил в полной тишине. Нам не надо было слов. За несколько минут такого общения я узнал невероятно много.
А главное, я узнал, как отойти от края пропасти.
…Я молча поднялся, поклонился и вышел. Я прошёл по мощеному дворику через калитку, я сел в «Волгу», уткнувшись бедром в эфес есауловой шашки, и машина заколыхалась по темному перелеску. В ней все спали, и даже шофер время от времени ронял голову на руль, и чутко вздрагивал, когда под колесами оказывалась ухабина.
Но я ничего не боялся. Я знал, что доедем мы благополучно, и вообще мне уготована иная кончина. Я даже знал, какая.
Мы вернулись в Курск далеко за полночь, и я в своем номере скоро нырнул в постель, буквально провалившись в сон, как в иное бытие.
С тех пор минуло два десятка лет. И каждый год однажды я нахожу день, чтобы съездит к отцу Иллариону. Я не знаю, как он узнает о приезде, но всегда открывает калитку тотчас, когда я останавливаю рядом свою «семерку». Он молча идёт в дом впереди меня, пропускает за порог, и останавливается у конторки. Я сажусь на табурет и сижу час,два, три… Так и не сказав слова, и не услышав от отца Иллариона звука, я сажусь в машину и уезжаю домой. Но Боже мой – каким же богатым я возвращаюсь! Я знаю всё, что мне положено знать, и умею делать всё, к чему сподвигает меня Господь. Без такой подзарядки я не мог бы жить.
И сегодня, 25 июня, я только что вернулся от схимонаха. Мне показалось, что он болен – что-то в его фигуре надломлено. Теперь боюсь – не я ли тому причина? И нынче я первый раз подумал – не пью ли я у старца здоровье и знания? А вдруг я уже перебрал отпущенное мне судьбой время общения со святым отшельником?
Можно бы спросить об этом у генерал-лейтенанта, познакомившего меня с Илларионом. Но уже не спросишь. Тот странный казачий военачальник, великий русский скульптор Вячеслав Михайлович Клыков умер, и теперь думаю , что к Иллариону он ездил за тем же, зачем езжу и я.
К слову, я никогда не видел у схимонаха никаких людей. Не знаю – может быть - у него с ними иной уровень общения. Ведь и я всё чаще ловлю себя на том, что общаюсь со старцем заочно всякий раз, когда одолевает духовная жажда.

Не знаю о чем речь. Фильм, о котором идет речь, не смотрел, смотреть не собираюсь по одной лишь причине: раз много говорят, значит - гавно. Тем более, у нас сейчас - ни актеров, ни сценаристов, ни режиссеров, одни спецэффекты. Старая школа ушла, вместо нее - пшик!
Вопрос в другом: был ли реальный лагерь в СССР? Конечно, был. Да он и остался. Человек у нас - ничто. Никому до него не дела, все от него хотят многого, а дать ему никто ничего не хочет. Пробиться можно лишь за счет знакомств, связей и т.д.
К чему это приводит? К ответной реакции, к ответной нелюбви граждан к собственной стране. Сколько бы мы не говорили об "изначальном почитании Родины", ничего не выйдет. Родина обязана делать все для своих граждан. Тогда ее будут и почитать. В противном случае - извините и подвиньтесь.
Случись у нас подобная экстремальная ситуация, какая была в 41-ом, не было ни массового героизма, ни матросовых, ни космодемьянских. Плохо ли это? Вероятно. Но почему мы должны жертвовать во имя "неласковой Руси". Пусть она станет ласковой, тогда и поговорим.
Давно пора понять: дорогу не чинушам и ворам, а истинным Русским талантам! Но ведь этого не происходит.
Или не менее важный момент: "долой мигрантов". Но ведь их наоборот нагоняют и нагоняют.
А свобода личности, о которой мы столько говорим... Простой человек ощущает себя несвободным везде: любой кассир в магазине, железнодорожной кассе может его оскорбить. Но оскорбленный не должен молчать. Меня вон недавно попытались так оскорбить, так я вызвал начальника станции, представился (благо нас писателей знают в лицо не так, как артистов) и добился ей выговора и возможного снятия с работы.
Выдавливать из себя раба, азиата, подхалима! Только так мы избавимся от концлагеря.

30 июня в 14:00 на площади у к/т "БЫЛЬ"
МИТИНГ ПРОТИВ ВВЕДЕНИЯ ЮВЕНАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ
29 июня в Старый Оскол прибудет известный эксперт правового управления аппарата Совета Федерации, лидер Ассоциации Родительских Коммитетов и сообществ России Ольга Леткова. В 11:00 совместно с духовенством города она проведет пресс-конференцию для СМИ о проблеме введения ювенального законодательства. В 18:00 в ДКиТ "Горняк" Ольга Леткова встретится с общественностью и ответит на вопросы о ювенальной системе. Вход свободный! Приглашаем всех желающих!

http://www.kavicom.ru/news-view-9456.html

ГУСИНАЯ ЗЕМЛЯ

Исполненный таинственного долга,
Уже проживший жизнь от сих до сих,
Я зимовал на островах Де Лонга.
Точнее будет – на одном из них.

Покрытый мхом, или, вернее мохом,
Как в тех краях якуты говорят,
Ему оставил имя Лёшка Жохов
А Бог оставил северный наряд.

Там в небесах сияет синий сполох,
А ночь длина, как долгий путь домой,
Там замерзает в одностволке порох,
И спирт подёрнут коркой ледяной.

Но там я жил, поправ ногами шарик,
Как гордый дух небесного Отца,
Я глобус взглядом много раз обшарил,
Я видел мир от края до конца.

Там, подо мной, на нулевых широтах,
Кипели страсти и морской прибой,
Извечная вершилася работа
И гибли страны где-то подо мной.

Я был один!
Верней – нас было трое
На шапке мира, видевших весь мир,
И были мы не трУсы, не герои,
Оставшись без руля и без ветрил.

Мы были там иных людей добрее,
И перед миром были мы честны,
Как жители страны Гипербореи
Мы вымирали в миражах весны.

Там было страшно холодно, и пусто,
Но, видит Бог, от Жохова вдали
До дней последних не забуду чувства
Причастности вращению Земли.

На птичий зов мой крик летит ответом,
Скажите гуси тем, кто там вдвоем:
Я так же грежу островом Жаннетты
И вмерзшим в лед забытым кораблём.

Вл. Калуцкий "...но совершенно новый взгляд на прошлое режиссеров из непуганого поколения будет являть нам всё более правдивую картину былого"
В.У., не согласен. Вы из старшего поколения и должны помнить, что в послевоенные годы, женщины не красили губы. На женщину с крашенными губами, как мне помнится смотрели, как на проститутку. А здесь она задирает ноги, что в то время было не характерно, даже для проституток. Суки не в фильме, а те кто его ставил, сообразно своим извращенным представлениям. И это называется новый, более правдивый взгляд на историю? Вы же в своих произведениях положительно пишете об народе. Так зачем всякому отребью, зарабатывающем на дешевых сенсациях, позволять плевать в свой народ. Вот они и есть проститутки, которые продают свою родину. Мне так думается.

ВСКРЫТИЕ МИФА

Думаю, фильм, «Служу Советскому Союзу» ещё раз мы увидим не скоро. И понимаю, почему Путин из-за спины Медынского хотел запретит показ его на канале НТВ.
Это не фильм. По большому счёту – здесь на наших глазах происходит вскрытие трупа. Мы становимся очевидцами того, чем начинён миф о победе.
Кино «Служу Советскому Союзу» идёт в эти минуты. Пишу под первым впечатлением. Оно же, как я знаю о себе – всегда самое верное. Поправки появятся позже.
Итак, что мы имеем на экране? Мы имеем некий лагерь с бесправным, бессловесным населением. Здесь же жирующая верхушка администрации и наглая и трусливая охрана. Лагерь живёт по уголовным законам, которые выдаются за законы, извините за каламбур, законные. Лагерь развивается экстенсивно, за счет природных ресурсов, путём их хищнического уничтожения.
А что мы имели в жизни на момент начала Великой отечественной войны?. Читайте предыдущий абзац. Экранный мир и мир советского человека похожи, как зеркальное отражение.
Министр Медынский, предлагая снять фильм с проката, утверждал, что в нём содержится клевета на историческую правду. Пока, насколько мы убедились, никакой клеветы нету. Писатели и наркомы одинаково ярко представлены что на лесоповале, что на кремлёвском паркете.
И тут внезапно (кто бы мог подумать, что союзник окажется сукой?) начинается война. На экране мы видим, на самом начальном этапе, нападения фашистов на лагерь. Администрация и охрана в растерянности, они теряют бразды правления. Населению лагеря не остаётся ничего другого, как самим браться за ружье и отбивать внезапного нападателя.
Так показано на экране. А что произошло в жизни? А читайте предыдущий абзац – попадание один в один. Господин Медынский , пока экранной неправды не видно.
И вот этот разозленный лагерный народ в фильме бьёт фашистов хвост и в гриву и , наконец, спасает свой лагерь.
И тут , как черт из коробки, возникает исчезнувшая было администрация и охрана. Они быстренько водворяют в лагере прежний порядок, а победителей ставят к стенке. И настоящими победителями объявляют себя – трусливую лагерную администрацию.
Надо ли напоминать, как оно повернулось в жизни? Правильно, народ победитель опять загнали в лагерь – уголовный или социалистический без разницы, а победителей посадили-постреляли. Вспомните хотя бы Маршала Новикова, генералов Гордова, Крюкова и иных без числа.
Господин Медынский, ау! Что вас так напугало в фильме «Служу Советскому Союзу»? Неправда?
Да нет, правда вас напугала, голая и неприкрытая правда. Так наглядно показать механизм предательства власти по отношению к собственному народу возможно только языком художественных образов. Совсем недавно столь же беспощадную картину войны показал Никита Михалков в «Цитадели». Помните, как и его затюкали, затравили с этим фильмом.
Но становится всё очевиднее, что таких фильмов будет появляться всё больше. Медынские будут их запрещать, Путины будут крутить нам «Падение Берлина», но совершенно новый взгляд на прошлое режиссеров из непуганого поколения будет являть нам всё более правдивую картину былого. В ней нет никакого искажения истории, нет оскорбления памяти ветеранов. Напротив, подвиг народа в таких фильмах поднимается до исполинских размеров, и откровенными пигмеями кажутся дутые величины лагерных сук (извините, но здесь это слово необходимо, как выразительное средство эпохи), населивших миф о победе.

В СЕЛЕ БЕЗБОЖНОЕ ВОЗРОДИЛИ ХРАМ

То , о чём говорит министр Мединский - не переименование, а возвращение улицам изначальных названий. Это историческая неизбежность. Если хотите - расплата коммунистическому режиму за произвол и уничтожение русского духа.
А как вы хотели, товарищи? Не строив, как захватчики, переиначили Петроград в Ленинград. Вы что - основали его, сделали культурной столицей Европы?
Может - это вы заложили и подняли город Рыбинск, коли взяли на себя право трижды за годы своего владычества менять ему имя?
И разве не коммунисты меняли по своему произволу названия городам после смерти очередного партийного бонзы? А где и кто проводил референдумы по переименованию, когда в Атласе СССР за 1938 год я читаю следующие администратичные перлы :Сталинабад,Сталинград, Сталинир, Сталино (Камчатская обл), Сталино ( Сталинская обл), Сталино ( Турк. ССР),Сталино (Ферг. обл),Сталиногорск, Сталинск (Еврю АО, Сталинск (Новосиб. обл), Сталинский. А сколько колхозов было клеймлено именем вождя?
Чтобы не утомлять читателя, не стану приводить городов с названиями, производными от слов Ленин,Каганович, Киров,Орджоникидзе и прочие Вышинские и Ворошиловы. И когда правители спрашивали у советского народа - нужны ли народу эти издевательства? Кто подсчитал убытки от картографической чехарды. А главное - где результат? И ещё главнее -дай коммунистам волю - они здесь никогда не остановятся. Городу Орел "светит" непременное переименование в Зюганов, и тут они ни с чьим мнением не посчитаются. А как вам возможное будущее Белгорода, как Муравленко-2?
"Зюганов и Муравленко2 - города Первого салюта!" И ведь они всерьез это сделают, дай только волю. И ни с каким народом советоваться не будут.
А сейчас коммунисты вопиют об "исторической справедливости", хотя по их вине национальная карта России превратилась в идеологический плакат.И где защита от того, что они, оставаясь у кормила, не станут издеваться над топонимикой и дальше?
И разве не вина комунистов в нелепице, что приключилсь нынче в селе Советское, в Алексеевском районе? Там освятили восстановленный Благовещенский храм.
Если разобраться, случилось неверояное. Сначала у села "Петропавловское, Шелякино тож",комиссары отняли имя, сделав его Советским. А всё совесткое изначально строилось на атеистической , богоборческой основе. И Благовещенский храм в селе рушили воинствующие безбожники, вскормленные советской властью.
Прозвище для села "Советское" равносильно названию "Безбожное". Оно распространило над ним общую греховность, несовместимую с наличием православного храма. Антихристы не могут быть верующими. И Бог не даст благодати селу и храму, пока с Петропавловки не будет снята греховность.
Я знаю, о чём говорю. В своё время над городом, в котором я живу, коммунисты тоже провели безжалостный топонимический эксперимент: прежде, чем вновь стать Бирючём, он был и Будённым, и Красногвардейским. И сам Архиерей возмущался, говоря, что ему невозможно переступать через себя, обращаясь в храме к жителям со словами "Дорогие красногвардейцы" Это всё равно, что сказать - дорогие антихристы.
Как архипастырь обращался к жителям села Советское при освящении храма - не знаю. Переступил ли он через себя, называя их советским народом, или снова нарёк петропавловцами - не знаю, не слышал,
Но знаю твёрдо, что моих бирючан уже никто не назовёт антихристами. А если коммунистам хочется иметь Дзержинск или Красногвардейское - путь выходят в чистое поле и строят себе города с улицами Ленина сами. А не отнимают их у собственного народа.

НАШ БРОНЕПОЗД

В прежние годы было много обязательных для празднования дат. 7 ноября, 1 Мая там, 22 апреля… А были столь же значимые для страны и каждого гражданина, но тайнохранимые дни, отмечаемые под водочку только в узком кругу посвященных. Однако такие даты , пожалуй, ещё более весомы в истории страны, чем общеизвестные. Один мой знакомый поэт, умерший от запретов на печатание и водки, так говорил о скрытых праздниках : «У каждого государства, как у живого тела, есть органы, о которых неприлично говорить вслух».
И среди этих органов была чудная, для посторонних неприметная, но по поражающей силе тотальная контора под названием Главлит - Главное Управление по делам литературы и искусства. Ещё 8 июня 1922 года победившая власть большевиков накинула платок на каждый роток. Она создала всеобъемлющую и всевластную сеть государственной цензуры.
Я вспоминаю семидеятые годы прошлого века , когда редактор нашей районки Праведников хватался за сердце, лишь увидев в редакционной почте конверт со знакомым штампом Облита. Я был молодой , и уже тогда глупый, а Анатолий Алексеевич говорил мне, развернув газетный лист:
-Эк нас угораздило сфотографировать свиноферму с линией горизонта? Это же привязка к местности! Вот мне и выговор за ротозейство. Цензура не дремлет. Она, как бронепоезд на запасных путях: лишь подставишь бок – так и всадит крупнокалиберный снаряд партийной бдительности.
Редактор плакался, хотя на территории района он сам, в свою очередь, был представителем Обллита, цензором. Без подписи редактора районной газеты нельзя было товарной этикетки напечатать в местной типографии.
Мы все в советские годы так и работали – с Главцензором в Москве и внутренним цензором в собственной башке. Каждый понимал, где проходит граница с красными флажками. И старались не рисковать.
И так выросли в целую советскую журналистику – не рискующую и послушную. Но это же оказалось смертельно губительным и для страны , и для той цензуры. Журналисты с закрытыми ртами не смогли предупредить о грядущих катастрофах.
Но Главлит бдил не только за периодикой. Не случайно еще двадцать лет назад в Белгороде руководитель Облита имел махонькую конторку, на манер собачье конуры (они ведь не высовывались, их как бы не было, неприличныъх органов) не где-нибудь, а в одном помещении с отделением Союза писателей. И всякий раз, переступая порог писательской организации, ты прежде всего упирался в дверь цензора. Именно здесь сидит человек, который руководствуется исключительно пушкинскими строками : «Души прекрасные порывы».
Он и душил. Мягкими лапками, как кот мышек, играл он тут с поэтами и писателями, но никто и никогда не знал границ его власти и того, что записано о каждом из нас в его охранительных бумагах.
А потом изменились времена. Сгинула советская журналистика с её принципами партийности, развалился на несколько частей Союз писателей СССР с его соцреализмом – а хозяин маленькой комнаты на Чернышевского как сидел на своём месте, так и сидит своей конуре. Во всяком случае – ещё недавно я его там видел. Не знаю – может он и перелился теперь в другое место. Возможно, это теперь даже другой человек. Не знаю.
Главлит почти не виден. Но что гадко – если он исчез в Москве и Белгороде, то из бошек журналистов так и не выветрился. Когда читаю теперь газеты – то сразу видно, где автор добровольно зажат рамками самоцензуры. Когда смотрю телевизор , то хорошо чувствую присутствие за кадром цензурного бронепоезда.
В моей градации творческих людей это невытравимо. Но яд Главлита, которому нынче исполнилось 90 лет, уж отравил и молодую творческую поросль. Это значит, на их ротки тоже накинуты платки.
Кончается это, как мы помним тем, что журналисты не успевают предупредить страну о неминуемой катастрофе.
Да и что такое 90 лет для конторы! Такие чрезмерно задействованные неприличные органы государственного тела умирают только вместе с самим телом. Недавно вот приезжали в село Ливенка внуки и дети итальянцев, похороненных здесь в войну. Я ходил с ними по полям боев, снимал это фотоаппаратом. Подошли кирпичной арке под железнодорожным полотном, через которую в сорок третьем пытались вырваться итальянцы. И когда случайно в кадр попал громыхавший на насыпи по полотну грузовой состав, ко мне подошёл серенький человечек и мягко сказал :
-А вот состав с привязкой к местности снимать нельзя.
И я покорно засветил кадр.
Хотя к итальянцам этот человечек не подходил и они вольно снимали все, что происходит на великой Руси…

Лауреат премии "Лучшая книга 2008-2011" Александр Владимиров и издательство "Троица" продолжают уникальный проект "Бестселлер 21". Здесь поднимаются самые животрепещущие темы современности, здесь пересекаются взгляды литератора и ученого. Однако фантастические миры, в которые погружается читатель, есть лишь зеркальное отражение мира нашего.
Недавно вышедшая из печати книга "Лже-абсолют". А.Владимиров и его оппонент академик В.Чудинов обращаются, вероятно, к самой удивительной загадке нашего времени - загадке пирамид. Пирамиды - порталы в параллельные миры? Так утверждает знаменитый писатель. И еще он считает, что вряд ли стоит слишком глубоко погружаться в их тайну. Это не абсолют Творения. Скорее - Лже-абсолют.

ПУСТЕРНЯК

Время и возраст у каждого человека по своему расставляют на шахматной доске жизни значимые фигуры. И нередко случается, что те, кто в молодости мнился офицером или даже конём - в зрелости оказываются пустыми пешками. И напротив - имя,почти не замеченне тобой сорок лет назад, нынче занимает королевскую клетку.
Меня с младых ногтей сопровождают имена великих в литературе. Не стану называть их - они идут по жизни и рядом с вами. И среди них всегда был Борис Пастернак. Я помню школьные годы, когда с придыханием, дожавшись, когда отойдёт учительница, старшеклассница Валентина Шемякина читала :

-Что же сделал за пакость,
Я, убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.

Шептались и шушукались в школе и на улице, что "Пастернака затравили", "Хрущ убил поэта", а московский журналист, выходец из нашего села Михаил Ерёмин, приехав в отпуск, пел под гитару :

-До чего ж мы рады, сволочи,
Что он умер в своей постели.

Я взрослоел и всё пристальнее вчитывался в Пастернака. Убей меня Бог, но я никак не мог вместе со всем миром заплакать над его стихами. Что-то слюдяно-холодное, отрешенное;

Прощай, размах крыла расправленный
Полёта вольное упрямство,
И образ мира, в слове яленный,
И творчество, и чудотворство.

Сказать честно, я сам таких строк мог насочинять сколько угодно. Здесь нет озноба, прошибающего до мурашек, как от "Слова" Гумилёва. А когда мне довелость прочесть запретного "Доктора Живаго" - я не увидел, что там нужно запрещать? Уже по теме - интеллигент и революция - "Живаго" рядом не стоит с "Жизнью Клима Сагина" Горького. Ходулен, вымучен Живаго. И не его ведет по событиям автор, а события мастерит под героя Пастернак. А язык? Обычно у поэтов проза прозрачна и превосходна. Тут, напротив, язык вычурен, запачкан лишними красками. Особенно тяжела для восприятия его "Охранная грамота". Читаю и понимаю, что человек писал лишь затем, чтобы показать, насколько он велик . Теперь я вижу, что всем своим творчестом Борис Леонидович пытался оправдать сталинские слова о нём , как о небожителе.
На деле он - дутая величина, поставленная умалить значение настоящих, убитых и замордованных писателей.
Так что - перевести Пастернака из слонов в пешки?
Отнюдь нет. Слон, а ещё в посудной лавке. Пастернак по-настоящему велик, когда в нём говорит сердце, когда он оправдывает свои же строки о том, что "цель творчества - самоотдача". Я имею ввиду его стихи на библейкие темы.
Я давно заметил, что лучше поэтов-евреев никто не пишет библейских стихов. Замечателен Маршак, но гениален он своих ранних "Сионидах". Велик Бродский, но к вершинам поэзии он поднялся по строкам ветхозаветного "Сретения".
Ослепительно хорош, проникновенен до озноба, до тех самых мурашек Пастернак с его "Рождественской Звездой". Давид в "Псалмах" и Соломон в "Песне Песней" не сумели так близко подняться к Божьму престолу, как это сделал Борис Леонидович:

По той же дороге, чрез эту же местность,
Шло несколько ангелов в гуще толпы,
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг осталял отпечаток стопы.

...Так и незримый Пастернак оставил отпечаток собственной стопы на путях русской литературы. Но русским писателем не стал. Не случайно Есенин именовал его - Пустерняк.
А вот как русскоязычный поэт Пастернак велик. Он умер ровно пятьдесят два года назад - 30 мая 1960 года. И присоединился к числу ангелов, бредущих небесной дорогой.

Писал ответ одному из авторов и подумалось, что, возможно, сие будет на пользу и другим. Кто-то из великих давным-давно сказал, что если можешь НЕ писать, то и НЕ пиши. Но в жизни, конечно, бывают различные ситуации. Вот я, например, постоянно порываюсь засесть за письменный стол, потому что я чувствую свой долг перед некоторыми людьми, судьба которых должна быть запечатлена если и не в истории, то хотя бы в литературе. Делая выбор в сторону художественного творчества, я предполагаю, что как и должно быть в этом случае, мне удастся так расположить строчки в тексте, чтобы между ними раскрывался тот самый художественный образ, дающий возможность читателю почувствовать и понять гнев, любовь, справедливость, красоту, доброту... Бывают люди, которые как проводники высших сил, пишут совершенные произведения, не ведая откуда у них знания русского языка.. Но, в большинстве случаев, литературное творчество подобно драматургическому, когда действие и форма завязаны так же как стиль и содержание. То есть, порой работая над стилем, вы находите нужные слова для того чтобы раскрыть характер героя, описать событие... А литературное общество - это не балага, чтобы всем нравиться - туда приходят не развлекаться, а работать над собой, решать вопросы своей творческой реализациии. И в нашей провинциальной ситуации авторское товарищество, авторская взаимопомощь - единственная таковая возможность и для литературной учебы через обмен опытом, и для творческой реализации через объединение организационных возможностей... Из 100 000 написанных книг порой одна находит путь к читателям.. И, как правило, за такой книгой самоубийственный труд писателя, сжигающего свою натуру, свои нервные клетки, свое время жизни ради того, чтобы постичь свой творческий замысел и облачить его в приемлемые вечностью одежды..

Дорогой Александр Павлович, скоро лето - жду тебя в гости. Хоть с другом,хоть с подругой. А то и здесь найдем. Тем более, что завязи тут твои кое-какие остались...

А относительно Голливуда... Сроду не было желания туда ехать. Мне эти шварцнеггеры всех мастей и национальностей и без того экраны забили.

И о пессимизме ты немного перегнул. Я крайний жизнелюб. А если мои оценки событий не совпадают с общепринятыми - так это скорее не пессимизм, а реализм.
И спасибо за аванс, что допускаешь по отношению ко мне, как романисту. Но дело в том, что их,романов,
у меня есть. Однако я к ним отношусь,как к голодным собакам. Кормить их читателями не хочу,и подкармливать постоянной правкой тоже. Вот они и лежат в конур..., прости - в столе. Если сами не поубегают, то издохнут. А тут ещё мыкнулся хоть небольшую книгу издать к юбилею - он у меня в феврале - так ни РОСА, ни Союз писателей не поддержали. Наверное, не только романы, как звери, но и рассказы - вроде блох: дохода издателю не принесут, а укус останется надолго.

И конечно, я знаю, что главная литература в Москве. И слава Богу, это хотя бы перекрывает ту книжную черноту, что тоже сосредоточена в столице. И это здорово, что я могу хвастаться перед друзьями
тем,
что у меня в Москве есть очень хороший знакомый писатель!